Как я покупал двадцать венских стульев
Этот текст написан восемь лет назад. Я отыскал его среди своих старых записей и решил, что можно его опубликовать, ничего не меняя.
В июне 2014 года я покупал мебель для кафе «Хитрые люди» на Винзаводе. Я искал для него двадцать венских стульев и два круглых стола.
Найти венские стулья в Москве несложно, а вот найти сразу двадцать, купить их в нескольких местах, привезти заказчику и при этом не спустить весь бюджет на перевозку — задача, которую было интересно решить. Мы с женой тщательно спланировали всю операцию, но не учли очевидного: если продавец не пишет в объявлении «все стулья крепкие, не шатаются» — скорее всего, это значит, что все стулья шатаются. По счастью, у продавцов под рукой были инструменты и клей, и они с удивительной скоростью чинили стулья на моих глазах.
Было интересно побывать в гостях у человека, который продавал одной партией десять венских стульев. Когда я учился на художника и ходил заниматься в изостудии, даже там я не видел столько реквизита: старинные чемоданы, громоздящиеся до потолка, баррикады из синтезаторов, гармоней и настольных ламп, соломенные шляпы... И над всем царил Барсик, молодой голубоглазый красавец, крупный, тяжёлый, с жирком; удивительно подвижный и сильный. Он-то, я думаю, стулья и расшатал.
Естественно, часть мебели «прилипла к рукам»: от этих поездок остались у меня в доме модернистское польское кресло с ножками циркулем и один венский стул, единственный из всех, что прошли через мои руки, по-настоящему венский. Название фирмы («Тонет») отпечатано на нём на двух языках, причём по-русски в дореволюционной орфографии. Я был готов отдать его в кафе, но менеджер отказался брать, увидев в сиденье маленькую дыру. А мне дыра не мешает, и я отнёс стул к себе на балкон. Летом, когда зацветают наши балконные растения, я люблю сидеть на нём и пить лимонад.
Найти венские стулья в Москве несложно, а вот найти сразу двадцать, купить их в нескольких местах, привезти заказчику и при этом не спустить весь бюджет на перевозку — задача, которую было интересно решить. Мы с женой тщательно спланировали всю операцию, но не учли очевидного: если продавец не пишет в объявлении «все стулья крепкие, не шатаются» — скорее всего, это значит, что все стулья шатаются. По счастью, у продавцов под рукой были инструменты и клей, и они с удивительной скоростью чинили стулья на моих глазах.
Было интересно побывать в гостях у человека, который продавал одной партией десять венских стульев. Когда я учился на художника и ходил заниматься в изостудии, даже там я не видел столько реквизита: старинные чемоданы, громоздящиеся до потолка, баррикады из синтезаторов, гармоней и настольных ламп, соломенные шляпы... И над всем царил Барсик, молодой голубоглазый красавец, крупный, тяжёлый, с жирком; удивительно подвижный и сильный. Он-то, я думаю, стулья и расшатал.
Естественно, часть мебели «прилипла к рукам»: от этих поездок остались у меня в доме модернистское польское кресло с ножками циркулем и один венский стул, единственный из всех, что прошли через мои руки, по-настоящему венский. Название фирмы («Тонет») отпечатано на нём на двух языках, причём по-русски в дореволюционной орфографии. Я был готов отдать его в кафе, но менеджер отказался брать, увидев в сиденье маленькую дыру. А мне дыра не мешает, и я отнёс стул к себе на балкон. Летом, когда зацветают наши балконные растения, я люблю сидеть на нём и пить лимонад.
P. S. Теперь я живу в другой стране. Но стул и кресло не пропали! Когда обживусь, переправлю их себе из Москвы.
